Сан-Антонио - Смертельная Игра
Сан-Антонио
Смертельная игра
ЖАННЕ И СИМОНУ ПЕРЕН
С ДРУЖЕСКИМИ ЧУВСТВАМИ.
С.-А.
Действующие лица этой книги
вымышлены, увы! Но если кто-то
узнает в ней себя пусть успокоится,
меня это не огорчит.
С.-А.
Глава I
Что называется, сесть в поезд
Вы, конечно, скажете, что я законченный извращенец, но я люблю
женщин в очках. Мое заветное и самое непорочное желание - заполучить
одну такую, смазливую и молодую, для личного наружного применения.
Познать блаженство с лапочкой, укомплектованной Братьями Лиссак,
согласитесь, в этом есть свое очарование. Представьте только, очкастая
мышка млеет под вами, как контрабас под смычком, а вы следите за ее
глазами, как за китаезными рыбками в аквариуме (так говорит Берю). Это
завораживает, просто замораживает (благо, не отмораживает) с головы до
пят, включая сюда мембрану медиан, подбрюшную артерию и шалуна
Христофора (первооткрывателя дам).
В такие мгновения впадаешь в раж и начинаешь пыхтеть, как драндулет
в четыре лошадки с двойным карбюратором, от чего линзы малышки
покрываются туманом.
Так я слежу - незаметно, сами понимаете - за одной любезной моему
сердцу особой в окулярах, а мой игривый ум между тем вспахивает целину
воображения.
В списке награжденных мною целая коллекция шикарных бабенок. Если
бы пришлось составлять опись всех дамочек, которых я своим
темпераментом превратил в огненную Этну, получился бы настоящий
перечень моего сердца или перечник моего перца (как хотите), рядом с
которым каталог Маню де Сент-Этьен имел бы вид сборничка лирических
поэм. Перечислю вам кого помню: одиннадцать сотен парижанок, ровно
восемнадцать крестьянок, сто две продавщицы галантереи, двенадцать
испанок, три англичанки, одна прихрамывала, а одна была из Камбоджи,
двадцать пять негритянок и одна шестидесятилетняя старушка (она была в
маске во время карнавала в Сент-Ном-ля-Бретеш). И до сих пор, вы
только подумайте, ни одной, ну ни одной очкастенькой! Это бесит, не
правда ли?
Так вот, малышка, которую я балую своим вниманием, вполне обладает
требуемыми достоинствами, чтобы торжественно открыть серию моих
диоптрических любовных похождений. Она темно-шатенка-коротко-стрижка.
У нее масса разнородных прелестей: корзинка с грушами спереди,
валторна сзади и водопад "Девичьи слезы" в месте стока внутренних
соков. Ее очки по форме напоминают глаза рыси, чувствуете, как эта
кошка впивается в шею. Линзы пузырят ее взгляд, и он становится
настолько загадочным, волнующим, что мой указанный выше Христофор
командует:
"Отдать швартовы!"
Мы в зале ожидания first class вокзала Монпарнас. Она купила билет
в Ренн, и я сделал то же, предвкушая возможность завязать разговор с
моей застекленной красавицей, как только случай представится. В данную
минуту я нахожусь одновременно на кожаном диванчике и начеку, потому
что засекаю появление сира Берюрье, который должен меня тактично
эскортировать, стараясь при этом остаться человеком-невидимкой.
Пока у него ничего не выходит, я замечаю эту красноватую массу за
сальными стеклами зала. Я леплю сигарету на губу, переругиваюсь с
типом, у которого нет огонька, и направляюсь к выходу. Табачный киоск
справа. Я иду к нему, не глядя на Толстого. Как человек в высшей
степени одаренный дедуктивными способностями, он заволакивает свои
двести двенадцать фунтов живого веса за киоск.
- Ты, наверное, ждал моего прихода, как верующий крестного хода? -
бормочет он.- Представь себе, что я никак не мог поставить шарабан,
облазил весь квартал у вокзал
