Сан-Антонио - Не Мешайте Девушке Упасть
Сан Антонио
Не мешайте девушке упасть
Глава 1
Если бы нашелся умник, способный сказать мне, за каким чертом я в тот день
поперся в Париж, я бы охотно подарил ему весь второй этаж универмага
"Галери Лафайетт".
Знайте, что для того, чтобы сунуть свой длинный нос в Париж именно в тот
момент, надо было не иметь в чайнике ровным счетом ничего Позвольте
сказать вам сразу, широкоэкранно и в цвете оккупация в самом разгаре, и
столица - последнее место на этой поганой планете, куда я мог сунуться
Только не подумайте, что у меня есть дело в том или ином смысле
Сан-Антонио парень честный Я всегда горбатился только на французское
правительство и никогда не работал ни на себя, ни на другую фирму, кроме
той, что имеет девиз "Свобода, Равенство, Братство". Когда я заметил, что
бедняжку Марианну* оттрахали, то попросил моих начальников перевести меня
в резерв и удалился в мой домик в Нейи Так что я провожу время за чтением
детективов и рыбной ловлей, а моя славная Фелиси изощряется в
приготовлении жратвы Вот только детективы попадаются один дурнее другого,
а рыба так перепугалась фрицев, что уже несколько месяцев не видно даже ее
хвоста
В общем, жизнь пошла невеселая как для рантье, так и для плетельщиков
соломенных стульев Может быть, именно с тоски я и поехал в город Взглянув
в то утро в зеркало, я дружески кивнул смотревшему на меня типу, здорово
напоминавшему кузена императора Эфиопии Мне понадобилось не меньше десяти
минут, чтобы понять, что кузен императора - это я сам У меня была такая
рожа! Вообще-то я довольно красивый парень Это подтверждается тем, что
девушки предпочитают мое фото эйзенхауэровскому Но в то утро моя физия
напоминала морду факира, которому шутник заменил в доске резиновые гвозди
на настоящие, взятые в скобяной лавке за углом. У меня были глаза больного
льва и синела борода. Когда моя борода отрастает синей, это означает, что
у меня неполадки с карбюратором: или из-за того, что я влюблен, или
потому, что моя печенка требует независимости.
Тогда я побрил кузена эфиопского императора и решил сводить его на
прогулку.
Улицы унылы, как романы Пьера Лоти. Таблички с готическим шрифтом вгоняют
меня в черную тоску. В этом октябре Париж зеленее сосновой рощи. Только
сосны здесь обуты в громко стукающие по мостовым сапоги... Я мечтаю об
уголке, где люди ходят босыми. Это, наверное, так успокаивает! Ностальгия
пробивает дыру в моем желудке, а дыры существуют для того, чтобы их
заполнять (исключая те, что в швейцарском сыре). Я говорю себе, что моя
быстро зарубцуется от рюмочки коньяку, который я могу принять в известном
мне местечке, где подают отличные напитки в больших стаканах. Вот только
местечко это находится у площади Республики, и добираться до него надо на
метро. В этот час в его переходах нет почти никого. Я иду по станции "Ар э
Метье" рядом с типом, спешащим, кажется, не больше моего. В тот момент,
когда мы выходим на платформу, подъезжает поезд. Мы - тип и я - заходим в
один вагон. Кажется, мы сегодня единственные пассажиры метрополитена.
Поезд трогается, проезжает метров двести и останавливается.
- Ну вот!- ворчит мой попутчик.- Опять воздушная тревога.
Я начинаю метать громы и молнии. Надо же так влипнуть: сесть в метро,
чтобы поехать закинуть "лекарство" в свою фабрику по перевариванию пищи, а
вместо этого проторчать час или два в подземной конуре тет-а-тет с
совершенно незнакомым типом.
Я смотрю на него: это высокий мужчина, одетый в темное. Его можно принять
за профессо
