Самен Альберт - Полифем
АЛЬБЕРТ САМЕН
ПОЛИФЕМ
Два акта в стихах
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Полифем.
Асис.
Галатея.
Ликас.
Нимфы.
АКТ ПЕРВЫЙ
Четыре часа пополудни. Небо ярко-голубое. Линия гор, заканчивающаяся мысом. Море.
Направо рощица. Галатея спит в тени на ложе из листьев.
Налево вход в пещеру. Скамья из зелени у подножья большой маслины.
При поднятии занавеса Полифем, растянувшись на утесе, наблюдает море. Он остается неподвижным
все время, пока поет хор.
Хор нимф
(за кулисами)
О нимфы леса и развалин,
Ручьев, лужаек и прогалин,
Одетый в золото стрелок удвоил пыл,
Но старый темный лес нам сумрак свой открыл.
Бежим в приюты сонных лилий...
На море блеск алмазной пыли;
И стаи ящериц застыли.
В лазури огненная сонь,
И наши губы пьют огонь.
От жара спит земля пред нами,
И наши руки ловят пламя.
В пещере мы найдем для наших губ усталых
Источник в ледяных кристаллах.
В кремнистых ложах рек нет более воды.
Цветы мертвы наполовину...
Прославим солнечность -- она сластит плоды
И нивой делает равнину,
Ее святых коней... все в золоте они,
Их грива пламенем одета.
О сестры, воспоем сверкающие дни
И солнца круглые огни,
Струящиеся в бездне света!
Полифем
О море млеющее, где я родился,
Иная каждый миг, ясна твоя краса,
Залив кристальных вод... далеких гор вершины,
Пруды, безмолвные под стаей лебединой,
И зелень темных чащ... и быстрые ручьи...
Либела, я пути здесь обожал твои!
Дубы высокие с шершавою корою,
Меж вас я тешился веселою игрою!
Весной вы каждый год по-новому сильны,
Подобный вам, и я был пьяным от весны!
Любимый сын земли, и я сказать посмею,
Земля была мне мать, земля была моею;
Когда я был простерт на ней без дум и слов,
Омытый ветром гор и запахом цветов,
Ответом на мою простую безмятежность
Из недр святых ее плыла неясно нежность.
Я был горяч и смел, искал, свободный, встреч,
Роса и чистый дождь крепили бронзу плеч,
Когда я пил эфир пустынных плоскогорий
И утром, фыркая, прыжком бросался в море,
И плавал, и нырял на дно... и наконец
Я ржал, я звонко ржал, как дикий жеребец!
(Делает несколько шагов и беспомощно опускается.)
Теперь мне каждый день -- мучительное бремя.
Лишь к одному душа уносится все время.
Брожу, не зная, как, что будет впереди,
И целые часы с рыданьями в груди
Я провожу один на холмике прибрежном,
И на сердце тоска, таком большом и нежном!
Она всё там... ее никто не оторвет)
Я вижу... вон она смеется, пьет, идет.
Я вижу лоб ее и кос тяжелый узел,
И пояс из цветов, что гибкий стан ей сузил,
И платье светлое... А! Нет!.. Но горший страх,
Безумие томит, лишь вспомню о глазах!
С тех пор, как в жизнь мою вошла она победно,
Я стражду!.. Мой покой уносится бесследно...
Сначала я был рад; и были дни легки:
Сказали бы -- рой пчел, что зыблет цветники...
Я нравиться хотел подруге красотою,
Когда вдруг, схваченный внезапною тоскою,
Я понял, как я плох!..
Увы! Был вечер тих,
Когда в волнах пруда, как в зеркалах стальных,
Я понял в первый раз, кем мать меня рождала.
Я воду всколыхнул... вода мой лик умчала.
Темнело... ночь пришла... а я смотрел еще...
Но с той поры не раз я плачу горячо!
Я угадал о ней, предательной природе,
Асиса женственного, пастуха, что бродит
Всё здесь... ее пленил он лживой красотой,
А я... что ей в любви безмерной и простой!
(Входит Ликас, шаря по земле направо и налево.)
А, это ты, дитя... Что ищешь здесь ты?
Ликас
Стрелы.
Полифем
(поднимая их возле себя и отдавая ему)
Возьми.
Ликас
(беря и целуя Полифема)
Благодарю.
Полифем
О рот,
